Армянская журналистка попыталась получить от собеседника вразумительное объяснение касательно того, насколько выгодно армянской стороне создание совместной с Россией объединённой группы войск (ОГВ), и в чем именно в данный момент заключается сила Вооруженных сил Армении. Как рассказал Багдасарян, у армянской стороны, благодаря созданию ОГВ, появилась «возможность пользования воздушно-космическими ресурсами и применения полученной информации в планировании…» и «возможность пользоваться материально-технической базой и вооружениями другой стороны при решении конкретных задач»?, сообщает Armiya.az со ссылкой на istiglal.com.

На самом деле, имеющиеся в рамках российско-армянского военного сотрудничества договора, в том числе и соглашения между странами-членами ОДКБ и позволяют взаимно пользоваться материально-технической базой и обмениваться информацией (в том числе и данными воздушно-космической разведки) и без создания ОГВ. Так что слова Багдасаряна – просто отмазка. Но мы намеренно начали свой материал с этого интервью, т.к. озвученные Багдасаряном «выгоды» на самом деле заявлялись и ранее в бесчисленном количестве статей, выступлений и интервью, представляющих в Армении официальную или около-официальную позицию.

Далее — немаловажный и интересный факт. 5-й армейский корпус ВС Армении составляющий армянский компонент ОГВ, является «столичным». Штаб корпуса дислоцирован под Ереваном (Нубарашен), сам же корпус состоит из 9-го укрепрайона (наряду с 7-м укрепрайоном — наследие еще советско-турецкой границы), и двух мотострелковых полков. Кроме того, именно в гарнизонах этого «столичного» корпуса проходят службу те из сынков высокопоставленных армянских чиновников и генералов, которые все же решили от не «откосить» от армии.

Несмотря на то, что азербайджанская сторона, ссылаясь на международное право, утверждает о том, что механизмы российско-армянского военного сотрудничества и гарантии российские безопасности Армении на территорию оккупированного армянами Нагорного Карабаха не распространяются, при серьезном желании Москвы возможность «подогнать» контекст под «угрозу национальной безопасности союзника, страны-участница ОДКБ» вызывать сомнений не должна (даже если не затрагивать Газах-Товузский или Нахчыванский фронты). Тем более в условиях глобальной деконструкции принципов международного права и утверждения права сильнейшего. И российской стороне для этого не нужно создавать совместную войсковую группу под общим командованием, которая бы включала в себя один из корпусов ВС Армении, причем «столичный» корпус, да еще и с сынками генералов и чиновников в виде заложников на всякий случай. Достаточно было, например, просто безвозмездно передать армянской стороне серьезную партию вооружений, в том числе и наступательных, причем настолько серьезную, чтобы в той же степени серьезности изменить в пользу армян баланс – как материально-технический, так и морально-психологический (учитывая последствия Апрельской войны 2016 года). Так что эфемерность разницы в возможностях использования механизмов российско-армянского военного сотрудничества против Азербайджана до создания ОГВ и после ее создания вопросов не вызывает – в этом отношении для армянской стороны все осталось таким каким было и до ОГВ.

Но это для армянской стороны – не для российской. Для Москвы разница есть, и весьма серьезная – теперь российское командование получило под свой непосредственный контроль главный в плане возможностей влияния на общественно-политическую обстановку в столице (а значит и в стране) армейский корпус. Включение в состав ОГВ именно 5-го корпуса становится для российской стороны в первую очередь рычагом контроля за политическими процессами в Ереване. Недавно на должность командующего этим корпусом был назначен генерал-майор Артак Давтян (последний до того пост — начальник оперативного отдела Генерального штаба ВС Армении). Тот самый, что в мае прошлого года, сразу после апрельского позора армянской армии, выдал следующую несусветную чушь (цитата): «Я, как должностное лицо, могу сказать, что в ближайшее время широкомасштабных боевых действий не ожидается. В тоже время, мы как военные, даже до апрельских событий считали, что война может начаться в любой день и мы должны быть готовы к этому…». Давтян – человек Москвы, и его назначение командующим 5-м армейским корпусом было «заказано» именно оттуда. Могут ли быть сомнения касательно того чьи именно приказы будет выполнять в критический момент этот человек не могущий логически связать два предложения?

Учитывая более широкий геополитический контекст, а именно российско-турецкие отношения, не выдерживает критики и версия о том, что ОГВ предназначена обеспечивать безопасность Армении с турецкого направления.

Еще один интересный факт — ранее аналогичные объединенные группы войск были созданы Москвой только с Абхазией и Южной Осетией. Ни с одним другим государством – участником ОДКБ у России таких объединенных войсковых группировок под единым командованием нет. И в этом отношении Армения, будучи независимым и международно признанным государством, фактически приравнивается к двум непризнанным российским плацдармам-лимитрофам, которых весь мир все еще считает частью Грузии.

Таким образом, наблюдается следующая картина. Начиная с сентября 2013 года, ввиду нарастающего изменения военного баланса в пользу Азербайджана, армянская политическая элита пошла на сдачу остатков суверенитета в пользу России – своего единственного гаранта безопасности и нерушимости статус-кво, сложившегося в Нагорном Карабахе с мая 1994 года. Однако этот политический процесс был подчинен в первую очередь логике и воле Москвы, в не Еревана, ведь именно Ереван находился в позе просящего, а предложить взамен у него ничего не было – все отрасли экономики к тому времени уже прочно контролировались российской стороной. Изменить ход гонки вооружений с Азербайджаном в свою пользу тоже не удалось, — для этого нужны были финансы и суверенитет в вопросах закупки серьезных вооружений, а Москва к тому времени перестала передавать Армении оружие на безвозмездной основе. Получалась «воронка принятия решений» — каждый следующий шаг Еревана в сторону Москвы ради желания любой ценой сохранить оккупацию Нагорного Карабаха и прилегающих районов только сужал варианты решений на следующем этапе. Критическим моментом в этом отношении был апрель 2016 года — краткосрочная демонстрация возможностей ВС Азербайджана. После этого Серж Саргсян и его окружение, были готовы на все – и на Карена «Газпромовича» Карапетяна в должности премьер-министра Армении, и на создание ОГВ, и на все остальное, что в конечном итоге и сведет (свело) Армению в статус «подконтрольной территории» подобной Абхазии и Южной Осетии. При этом именно этот этап совпадает с возрастающей ролью именно азербайджанского фактора во внешней политике Москвы в регионе. Армения уже прочно сидела в кармане Москвы, а вот Азербайджан все еще проводит независимую внешнюю политику.

Что все это сулит азербайджанской стороне? Несомненно, российско-армянское военное сотрудничество было и будет угрозой для Баку, ровно в той же степени, как и российско-азербайджанское – для Еревана. Однако геополитический контекст в регионе в широком смысле говорит не в пользу мысли о том, что ОГВ есть нечто, представляющее угрозу национальной безопасности Азербайджана само по себе. Скорее речь идет о серьезнейшем инструменте контроля за поведением официального Еревана во внешней политике и обеспечения безопасности его в смысле внутриполитическом. В определенном смысле создание ОГВ даже выгодно Азербайджану. Главный возможный вывод для Баку – решение армяно-азербайджанского конфликта в Нагорном Карабахе и перспектива деоккупации территорий окончательно вышли из плоскости суверенной внешней политики Еревана и отныне представляет вопрос исключительно из области российско-азербайджанских отношений.

Наконец, тот факт, что все эти годы Ереван последовательно сдавал суверенитет в обмен на сохранение статус-кво в Нагорном Карабахе, лишь подтверждает довод о необходимости продолжения наступательной внешней политики в сочетании с войной на истощение — т.е. постоянным сохранением напряженности на передовой и гонки вооружений.