Как известно, Эрдоган в настоящее время активно претворяет в жизнь идею становления Турции в качестве главного регионального логистического центра, энергетического хаба, а также международной транспортной артерии по перевозке продовольственных грузов

Данные стратегические инициативы, безусловно, укрепляют региональные позиции Турции, которая в настоящее время позиционирует себя в качестве одного из центров многополярного мира. Стремление участвовать в глобальном управлении отражено в известной формуле Эрдогана «мир больше пяти» (с отсылкой на пять постоянных членов Совета Безопасности ООН).

Турецкие власти отвергают обвинения в попытке удержаться одновременно на нескольких «стульях». Они утверждает, что формирует собственную внешнеполитическую линию с усиливающейся многовекторностью, которая отражает запросы турецкого общества на ревизию отношений с Западом.

То есть, Турция не сидит на чьем-то или чьих-то стульях, а сидит на своём собственном стуле, куда хочет усадить и других некоторых своих партнеров. На фоне ослабления интереса к западным международным структурам стал расти интерес Турции к развитию отношений с БРИКС и ШОС. Вероятность подачи турецкой заявки на полноценное участие в работе незападных международных структур высока.

Турецкие СМИ, например, указывали на то, что БРИКС является не менее влиятельной и не менее мощной альтернативой «большой семерки». С другой стороны, Анкара активно продвигает идею интеграции тюркского мира, где непосредственно самой Турции отведена роль лидера. Создана Организация тюркских государств. Недавно состоялся трехсторонний саммит Турции, Азербайджана и Казахстана. Ведется работа по подготовке к саммиту Турции, Азербайджана и Туркменистана. Турция извлекает большую пользу от взаимодействия с тюркскими странами. Она укрепляет свои региональные геополитические позиции, развивает собственные торгово-экономические возможности, расширяет свои транспортно-логистические связи, развивает культурно-гуманитарные контакты с ключевыми странами региона.

По вопросу ситуации в Нагорном Карабахе надо сказать, что Турция удовлетворена теми процессами, которые протекают там в настоящее время. Ее вооруженные силы не только присутствуют в регионе, но и участвуют наряду с российскими вооруженными силами в работе совместного мониторингового центра. Продолжается работа по возобновлению региональных транспортных коммуникаций, а также по нормализации турецко-армянских отношений. Недавно Турция и Армения, например, договорились об открытии границ для граждан третьих стран и начале прямых авиагрузоперевозок. Налицо нежелание сторон отягощать данный процесс проблемами политического и исторического характера.

При этом Турция прекрасно понимает, что ее присутствие как в Центральной Азии, так и на Кавказе во многом зависит от позиции России и уровня взаимодействия с ней. В контексте сирийского кризиса Турция, несмотря на свою заявленную полную боеготовность, так до сих пор и не приступила к проведению очередной операции. Можно предположить, что она ждала вчерашних переговоров. Хотя, с другой стороны, на мой взгляд, Анкаре так и не удалось представить убедительные аргументы того, зачем нужна эта операция.

Заявляется, что хотят завершить начатое в 2019-м, а именно – окончательно взять под свой контроль 30-километровую так называемую зону безопасности. И обеспечить возвращение 1 млн. беженцев, построив им жильё в этой буферной зоне. Но если мы взглянем на актуальные карты, то увидим, что такие города как Тель-Рифат, Манбидж, Айн аль Араб и Айн аль Иса, о которых говорит турецкая сторона, и так находятся в окружении сил сирийского правительства и России.

Да, там присутствуют некоторые сепаратистские элементы. Да, они осуществляют провокации, и иногда путем проведения трансграничных нападений. Но эти провокации не настолько велики, чтобы вводить войска. Можно договориться мирным путем. И возможно, 4-й пункт вчерашнего совместного заявления о том, что стороны отвергают все попытки создать новые реалии «на земле» под предлогом борьбы с терроризмом, включая незаконные инициативы по самоуправлению, как раз и нацелен на решение данного вопроса.

В противном случае складывается впечатление, что Турция пытается установить контроль полностью над территорией от Африна до Расул-Айна. И затем поставить вопрос по Камышлы. Такой подход вряд ли вписывается в принципы астанинского формата, один из которых провозглашает территориальную целостность арабской республики. Поэтому скорее всего, с помощью турецкой угрозы будет осуществлена попытка склонить оппозиционных сирийских курдов к более тесному взаимодействию с Дамаском.

Надо сказать, что в Анкаре растет убеждение того, что с Дамаском всё же нужно выстроить какой-то диалог. Это вписывается в общую политику Турции по налаживанию отношений с Саудовской Аравией, Арабскими Эмиратами и Египтом. В контексте данной политики Анкара постепенно ослабляет свои контакты с группировкой «Братья-Мусульмане» (запрещена в РФ). Отказ от политики поддержки антиправительственных группировок в арабском мире открывает путь к улучшению отношений с властями арабских стран, в том числе и с Сирией. Своё содействие в этом деле обещал оказать и Тегеран.

Теперь тезисно по позиции Турции в отношении украинского кризиса

В условиях деструктивных действий западных стран Турция, как изестно, сохраняла относительно умеренный курс, который был направлен на деэскалацию напряженности в регионе. Заявив о применении ст. 19, 20 и 21 Конвенции Монтрё 1936 г. Анкара сыграла положительную роль в процессе определенного снижения напряженности в регионе, ограничив проход крупных военных кораблей нечерноморских стран НАТО в акваторию Черного моря.

Взвешенная позиция Анкары в условиях растущего обострения отношений между Россией и Западом сыграла свою роль в закреплении за Турцией статуса одного из посредников в разрешении украинского кризиса. Позицию Анкары по ситуации на Украине предлагаем рассмотреть с точки зрения следующих турецких оценок относительно возможных следствий украинского кризиса.

Во-первых, Турция не заинтересована в затягивании конфликта на Украине, поскольку в отличие от западных стран находится по соседству с двумя странами и в непосредственной близи от зоны кризиса. Конфликт наносит ущерб ее торгово-экономическим связям в регионе, а также содержит в себе угрозу региональной полномасштабной войны.

Во-вторых, Турция выступила против присоединения к антироссийским санкциям, считая что это может оказать «крайне ужасное» воздействие на мировой рынок энергоресурсов.

В-третьих, Турция критично оценивает тенденции, направленные на консолидацию общества на почве противостояния в отношении кого бы то ни было. Турки на собственном опыте продолжают испытывать негативные последствия радикального национализма, исламофобии и туркофобии в европейских странах. А потому российские чаяния в данной связи находят в Анкаре соответствующее понимание.

В-четвертых, Турция крайне не заинтересована в милитаризации Восточной Европы и начале нового витка региональной гонки вооружений. Нынешняя ситуация в Черноморском регионе, на Балканах и в Восточном Средиземноморье Анкару вполне устраивает. В настоящее время она – мощная региональная держава, интересы которой соблюдаются, в том числе, глобальными игроками. Однако радикальная милитаризация региона может всё изменить, причем не в её пользу. Такую перспективу Анкара пытается всячески избежать как при помощи имеющихся у нее международно-правовых инструментов, так и при помощи укрепления торгово-экономических связей со странами региона, а также путем создания новых региональных транспортно-энергетических узлов и коммуникаций.

В-пятых, Анкара рассматривает преследование российских граждан за рубежом только потому, что они русские в качестве проявления «фашистской практики», создающей «атмосферу ненависти и вражды».

Об этом в преддверии трехсторонней встречи (с участием глав МИД России, Украины и Турции) в Анталье заявил президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, призвав прекратить любые гонения в отношении россиян из-за событий на Украине. Таким образом, возможные негативные для России последствия в связи с ситуацией на Украине являются либо негативными для самой Турции, либо получили негативную оценку со стороны Анкары.

Такое положение дел объективно подталкивает обе страны к дальнейшему углублению диалога и взаимодействия по конфликту на Украине. Турция очень дорожит той посреднической ролью, которую она пытается играть в контексте росийско-украинских переговоров. И то, что российско-украинские консультации удалось провести в Стамбуле, Анкара считает дипломатическим успехом.

Помимо стамбульских переговоров Турция в настоящее время активно участвует в процессе создания при поддержке ООН трехстороннего механизма с целью разрешения проблем, связанных с экспортом российского и украинского зерна на мировые продовольственные рынки.

Одними из основных проблем в этом вопросе являются установленные украинской стороной мины в Черном море, а также санкции в отношении российских судов. И здесь позиция Турции близка российской, поскольку, во-первых, отвергает участие НАТО в ликвидации украинских мин в черноморской акватории, во-вторых, выступает за снятие санкций с российских грузовых кораблей, задействованных в транспортировке продовольственных товаров, считая, что это положительно скажется как на ценах, так и на сроках доставки, поскольку снимает необходимость в излишних транзитных операциях.

Интерес Турции в посреднической роли в контексте украинского кризиса также заключается и в том, что она видит в этом возможность укрепления своих позиций на международной арене. Выступая инициатором и посредником в процессе создания нового регионального механизма под эгидой ООН, нацеленного на решение проблем, связанных с глобальной продовольственной безопасностью, Турция получает дополнительную возможность заявить о себе как о глобальном игроке.

Сегодня Анкара стала фактически единственным игроком коллективного Запада, способным одновременно вести открытый диалог как с Москвой, так и с Киевом. Безусловно, Анкара попытается максимально воспользоваться такой привилегией, и в ходе своего общения с западными странами преподносит это в качестве важного преимущества, которым другие ее потенциальные конкуренты в этом вопросе не обладают.

Амур Гаджиев - научный сотрудник Института Востоковедения РАН, ведущий специалист Центра изучения современной Турции, специально для ИАП Armiya.az