17 сентября 1991 года растерявший власть и уважение президент умирающей империи Михаил Горбачев подписал указ о присвоении лейтенанту внутренних войск МВД СССР Олегу Бабаку звания «Герой Советского Союза» (посмертно) за мужество и героизм при защите мирного азербайджанского населения в Нагорном Карабахе. Олег Бабак стал последним, кому было присвоено звание «Герой Советского Союза»…

Несмотря на то, что с апреля 1991 года, когда отважный офицер ценой собственной жизни спас мирных жителей села Юхары Джабикли Губадлинского района Азербайджана от расправы со стороны армянских боевиков, минуло много лет, азербайджанцы среднего и старшего поколения помнят о подвиге Олега Бабака. Сегодня мы хотели бы рассказать о нем и нашим молодым читателям, чтобы и будущие поколения азербайджанцев не забывали мужественного и храброго поступка настоящего офицера.

Олег Яковлевич Бабак родился 25 февраля 1967 года в селе Виктория Пирятинского района Полтавской области Украины в семье рабочего. В 1985 году поступил в Высшее политическое училище МВД СССР. Ещё будучи курсантом Олег Бабак побывал в разных «горячих точках» СССР. По окончании училища в 1989 году служил в 21-й бригаде особого назначения внутренних войск МВД СССР (посёлок Софрино Московской области) в должности заместителя командира роты по политической части.

С марта 1991 года заместитель командира роты по политической части 21-й бригады особого назначения лейтенант Олег Бабак в составе подразделений внутренних войск выполнял задачу по охране общественного порядка в Губадлинском районе Азербайджана. Местные жители с уважением относились к О. Бабаку, защищавшего их от регулярных нападений армянских боевиков. В знак уважения, жители села Юхары Джабикли называли советского офицера йолдаш Бабек - в честь героя азербайджанского народа.

7 апреля 1991 года военнослужащим ВВ в НКАО стало известно о нападении отряда армянских боевиков на село Юхары Джабикли. Бабак с группой военнослужащих прибыл на место происшествия, где подвергся нападению вооружённого отряда из армян численностью до семидесяти человек.

«Лейтенант Бабак, поняв, что с оставшимися ранеными азербайджанцами быстро уйти не удастся, занял оборону. С ним были надежные парни, два старших сержанта, два Алексея - Логинов и Бочков. Им он верил как себе...

Полтора десятка боевиков, которые начали бой против военных, - это еще куда ни шло. Крепкая тройка могла их прижать на время. Но спустя какие-то минуты со стороны Кафана по трассе в трех крытых грузовиках - это были «Уралы» или ЗИЛы - подъехала туча, человек шестьдесят-семьдесят. Стало ясно, что надо уходить: пока вернется машина с подмогой, все может случиться. Но и отойти теперь тоже было не просто - тяжело ранен лейтенант милиции Гусейнов. Он, правда, еще отстреливался из своего автомата, но самостоятельно передвигаться уже не мог. Тяжко было и раненой девушке, хорошо хоть, что удалось ей затаиться в относительном затишке. Огонь был настолько плотным, что не поднять головы.

Бабак следил за перемещением армян, и мысли были короткие и четкие, как автоматные очереди в два патрона: «Вытащить местных... Наказать шакалов... Самим не подставиться...».

Пока его сержанты были рядом, они переговаривались, советуясь.

- Может, «вертушки» придут?

- Какие «вертушки»! Они в Степане, а туда хрен прозвонишься... Дохлое дело!

- Старшина, уходи к заставе!

- Не пойду, я - с вами!

Логинов отполз метров на тридцать, растягивая боевиков по фронту, отвлекая на себя. Про себя он и с мамой уже простился, и со всеми. Он вел свой бой. Бабак с Бочковым - свой. Друг друга узнавали лишь по голосу автоматов.

Теперь переговаривались только лейтенант с замкомвзвода.

- Леша, если обойдут, нам конец! Давай уходи, если можешь.

- Вы что?! Вместе пришли, вместе и уйдем!

- Попробуй тогда на склон рвануть!

А склон начинается с сыпучего уступа - как в тяжелом бронике на него запрыгнешь под огнем? Бочков уже приготовился сделать такой отчаянный рывок, но едва шевельнулся, группируясь для прыжка, как буквально в сантиметрах от него влупили из пулемета. Пули вжикнули так близко, что комочки земли осыпали голову и плечи. Их уже взяли в вилку.

- Нет, не так будем. - Бабак не хотел отдавать инициативу боя противнику. - Ты мне спину прикроешь, а я - тебе. Нельзя, чтобы окружили.

Они придвинулись друг к другу. Они еще больше сблизились.

- Леха, если сегодня выберемся - с меня будет как надо, сегодня ж Пасха! Подожди, скоро «вертушки» будут!

- Ты че, Олег, какие «вертушки»! Вся надежда на заставу, а там вместе с нами шестнадцать человек - куда на роту соваться.

Вместо вертолетов на трассе появился бандитский БТР. Бочков грешным делом подумал, что тезки его уже нет - автомат Логинова молчал, а на том пятачке, где крутился старшина, уже вовсю горела подожженная трассерами прошлогодняя сухая трава.

Но Логинов, красавчик мужчина, успел-таки еще отползти, оттягивая на себя половину боевиков и принимая огонь крупнокалиберного пулемета с их БТРа.

Паузы в перестрелке были до пяти минут. У солдат оставалось по последнему рожку патронов. Боевики не решались соваться, потеряв уже нескольких человек.

Бочков выполз на колею. Теперь он был ближе всех из тройки к боевикам. Но ему мешало солнце - прямо в глаза. Когда набегало облачко, он стрелял прицельно. Когда слепило солнце, бил короткими очередями на звук.

Они с лейтенантом отползли еще на десяток-другой метров. Бочков слышит:

- Все, Леха, нас обошли! Закрой спину - будем здесь держаться!

Теперь они сползли с дороги на обочину. Замполит закрывал Бочкову спину со стороны склона, по которому уже цепью развернулись боевики. Вышло так, что вдвоем они заняли круговую оборону.

С того пятачка можно было уйти только по дороге, с одной стороны которой зиял обрыв, с другой - занятый уже боевиками склон. Каждый сантиметр дороги простреливался.

Бочков вдруг услышал: - Эй, солдаты! Бросайте оружие и уе.....те, даем пять минут!

Явно русский воевал на стороне армян - матерщина была классическая, акцента никакого. Потом другой голос, с акцентом: - Солдаты, уходите! Оставлять оружие и азеров!

Бочков слышал, как боевики переговаривались в цепи, пробираясь по склону в обход. Снайперы грамотно указывали цели своим автоматчикам - трассеры свистели в каких-то сантиметрах от Бабака и Бочкова.

- Уходи! - приказал замполит Бочкову.

Тот не выполнил приказа. Еще минут десять пролежали под пулями, отвечая одиночными, чтобы противник понял, что военные к себе не подпустят.

- Уходи, они идут!

Бочков лежал теперь на спине, вполоборота к склону, метрах в полутора ниже полотна дороги. Бабак вдруг поднялся - Бочков увидел его голову, плечи, до лопаток примерно. Последнее, что услышал:

- Стойте! Не стреляйте! Я один!

Бочков испугался: «Зачем встал? У нас ведь нет гранат, ничего для ближнего боя!». Потом понял: «Отводит от меня. Дает мне последний шанс».

За спину лейтенанту стал забегать бородач в свитере, с длинным стволом, похоже, с карабином. Бочков лихорадочно соображает, что делать. Стрелять никак нельзя: лейтенант один среди бандитов. Если и срежешь кого-то из них, остальные тут же расстреляют в упор Олега.

Тот, что с карабином, что-то кричал своим по-армянски. Потом, увидев прятавшихся в кустах азербайджанцев, побежал к ним. Бочков и раненый милиционер одновременно дали по короткой очереди - завалили. Сразу же плотный огонь боевики перенесли в их сторону...

Бочков в заварухе успел сменить место, проскочил метров пять. Затих. Патронов в рожке - два-три, не больше. Как говорится, на крайний случай...

Тут и услышал знакомый голос: «Леха, Леха!». То был сержант Митьковский. Пришла помощь с заставы. Машину пришлось оставить чуть поодаль, за поворотом, где ее уже не могли достать армяне. Дед Лукьянов на пузе под бандитскими пулями полз к пенсии. Ему бы на заставе остаться, а он, по локоть в крови, перевязывал, вытащив из-под огня, раненых. Он корил себя за то, что во время первой перестрелки взял у Бабака один автоматный рожок. Но успокаивался теперь тем, что вроде бы успел вовремя - сержант Эдик Митьковский и рядовой Женька Небеский уже поддерживали лейтенанта и Бочкова огнем, а ефрейтор Алексей Дубина и рядовой Алексей Дурасов отрезали бандитов от Логинова. Сержант Андрей Медведев и рядовой Эдуард Кулагин вскрыли цинк с патронами, снаряжали магазины.

Все стали подтягиваться к «таблетке», возле которой начмед мотал бинты на раненых милиционера и девчонку, колол им промедол. Бочков ему, как старшему, доложил-выдохнул:

- Лейтенанта в плен взяли!

- Ох, е...!

Потом, прокрутив в голове варианты, совсем не грозно, а как бы уговаривая:

- Рябята, давайте в машину, рисковать вами я не имею права! Его вытащим! Главное - живой...

В машину затащили раненых милиционера и девушку. Бойцы ухватились за проемы выбитых окон. Логинов и Дубина сняли бронежилеты, чтобы прикрыть водителя со стороны обстрела: один броник повесили на дверцу, второй - за спину. Ах, золотые эти мальчишки! В бою думали не о себе - о товарище. Так, отстреливаясь, и рванули на заставу...

Там едва успели отдышаться, как увидели долгожданный БТР. Резервную группу привел лейтенант Василий Атамась.

Бочков, видевший Бабака последним всего-то с полчаса назад, предложил начальнику штаба батальона:

- Если они его успели увезти, выходим на трассу, берем любую машину с заложниками. Пусть попробуют не отдать Бабака...

ГИБЛОЕ место, - скажет потом лейтенант Василий Атамась об окрестностях села Юхары Джибикли. Долгий час и еще двадцать пять минут двигался их БТР к месту боя из Губадлов. Атамась знал пока только одно - помощь потребовалась его другу Олегу, с которым не один пуд соли съели и в училище, и в бригаде. Знал, что надо торопиться, но своего механика-водителя не подгонял. Сержант Эдик Сафронов, молодчага, сам все понимал. Та горная дорога вообще-то для БТРа непроходима. Тот рейд по большому счету немыслимая авантюра. Но прошли-таки!

Когда БТР вышел на поле боя, поводя стволами и триплексами, одна мысль сверлила мозг Атамася: «Где Олег?». Боевиков Василий не боялся.

Лейтенант Бабак лежал без бронежилета, без автомата. Не сумев одолеть офицера в бою, его, безоружного, убили подло, когда поднялся в полный рост, чтобы остановить кровопролитие...

Лейтенант со своими парнями свой долг выполнили с честью - они не позволили бандитам совершить расправу над мирными крестьянами. Не они, солдаты внутренних войск, начали тот неравный бой. Они вели его достойно. Все зло бандитами было вымещено на лейтенанте с чудовищной жестокостью - пулей в спину, в упор.

Едва открылись люки БТРа, по броне горохом застучали пули. Но Василий Атамась не мог оставить друга на поле боя. Он приказал обработать склон из всего имеющегося оружия. В своих потерях в том бою боевики не признались. И не поверили, что против их роты держались в течение нескольких часов офицер с двумя сержантами...» (bratishka.ru - журнал подразделений специального назначения, «Звезды мужества. Выстрел из Карабаха»).

Олег Яковлевич Бабак похоронен в родном селе Виктория. Регулярно, 25 февраля  - в день рождения Героя, а также 7 апреля – в день его гибели – на его могиле появляются свежие цветы от представителей азербайджанской диаспоры Украины…