Турция, с момента создания этой организации, стремилась стать членом НАТО, потому что хотела получить гарантии безопасности от возможного вторжения Советского Союза, который предпринял несколько попыток установить контроль над проливом Дарданеллы

В марте 1945 года Советский Союз расторг Договор о дружбе и ненападении, о котором она и Турция договорились в 1925 году. В июне 1945 года Советы потребовали создания советских баз в проливах в обмен на восстановление этого договора. Президент Турции Исмет Инёну и спикер Великого Национального Собрания Мустафа Абдульхалик Ренда отреагировали решительно, заявив о готовности Турции защищаться.

В последующие несколько лет отношения между Турцией и СССР оставались напряженными. Советский Союз, помимо претензий на Дарданеллы, выдвигала еще территориальные претензии на части Восточной Анатолии.

В 1948 году, когда еще шли консультации по созданию НАТО, Турция начала заявлять о своем желании вступить в НАТО. Изначально Турция вообще не рассматривалась как страна, к которой будет отнесена так называемая «Атлантическая хартия», которая была принята в июле 1941-го года между США и Великобританией, к которой потом присоединились все союзники антигитлеровской коалиции. Когда после победы над Германией между Советским Союзом и Американо-Британской возникли разночтения по поводу согласованных пунктов Атлантической Хартии, западные страны стали задумываться о создании НАТО. Еще не представляя, во что вольется противостояние СССР с западными странами, на протяжении 1948 и 1949 годов американские официальные лица отрицательно реагировали на турецкие просьбы о включении в этот оборонный союз. В мае 1950 года, во время президентства Исмета Инёню, Турция сделала свою первую официальную заявку на вступление, которая была отклонена государствами-членами НАТО. В августе того же года, всего через несколько дней после того, как Турция пообещала отправить турецкий военный контингент на Корейскую войну, была сделана вторая заявка.

После того, как заместитель государственного секретаря Дин Ачесон в сентябре 1950 года координировал действия с Францией и Соединенным Королевством, командование НАТО пригласило Грецию и Турцию представить свои планы возможного сотрудничества в области обороны. Турция присоединилась, но выразила разочарование тем, что вопрос о полноправном членстве в НАТО не рассматривался. Когда американский чиновник Джордж Макги посетил Турцию в феврале 1951 года, президент Турции Джелал Баяр подчеркнул, что Турция ожидает полноправного членства, особенно после отправки войск на Корейскую войну. Турция хотела гарантий безопасности на случай возникновения конфликта с Советским Союзом.

После дальнейших оценок, проведенных в штаб-квартире НАТО и должностными лицами Центральное разведывательное управление (ЦРУ) и Вооруженные силы США в мае 1951 года приняли решение предложить Турции полноправное членство. Теперь уже после появления ядерного оружия у Советского Союза, потенциальной возможности иметь достаточного количества средств доставки, потенциальная роль, которую Турция могла бы сыграть в войне против Советского Союза, рассматривалась как важная для НАТО. На протяжении 1951 года США работали над тем, чтобы убедить своих коллег-союзников по НАТО в преимуществах членства Турции и Греции в североатлантическом союзе. В феврале 1952 года Баяр подписал документ, подтверждающий ее вступление.

В последующие годы, отношение Европейских стран и США к полноправному члену НАТО – Турции, исходила от оперативно-стратегической необходимости, а не исходя из философии «Атлантической Хартии». Ради справедливости, надо сказать, что, политическое устройство Турции отличались от принципов Атлантической Хартии. Но, с другой стороны, хартия само по себе была декларацией, взглядом стран учредителей на будущее Европы. Поддержать стран Европы в их стремление быть свободными и независимыми. Особенно такую страну, которая занимает одну из ключевых позиций в стратегии противостояния с Советским Союзом.

По этой причине, после распада СССР, после существенного уменьшения военного потенциала преемницы СССР – Российской Федерации, отношение к Турции со стороны других участников НАТО стала измениться. Турция стала рассматриваться не как военный союзник, а как объект самостоятельных геополитических стремлений отдельных стран Запада. Несмотря на большую потенциальную опасность, исходящее от России по отношению Европейских стран, эта опасность постепенно будет ослабевать в силу необходимости перестройки экономики России, необходимости крупных капиталовложений для реконструкции промышленности, отстающей инфраструктуры. Россия не сможет модернизировать огромную страну и содержать большую, оснащенную армию, которая сможет иметь мощные оперативные возможности вне своих границ.

Поэтому, Турции, которую приняли в военный Альянс исключительно из-за того, чтобы держать фронтир с СССР, не сможет ждать у моря погоды, те.е, надежду на то, что, отношение союзников к ней когда-то изменится. Конечно, в этих отношениях будут ситуационные положительные экстремумы, когда мощь, военный потенциал Турции будет необходим нейтрализовать, или ограничивать очередную региональную проблему. Пока геополитические стремления отдельных стран Европы в регионе не приобретут осязаемые очертания.

Исходя из этого, можно сделать вывод, что в данный момент, и в обозримой перспективе НАТО для Турции имеет только одну ценность: Технологическую. Это понимают не только в Турции. Ее союзники тоже это прекрасно понимают. Отсюда внутри Альянса возникает взаимоотношения, противоречащие уставу и принципам НАТО. Желания отдельных стран заблокировать контрактов Турции на закупку разных видов вооружения.

В 60-е, 70-е годы ввиду бедности Турции, можно было извне определять концепцию построения ее вооружённых сил. Так как страна в полной мере не смогла финансировать закупки вооружений, путем ссуд, долгосрочных кредитов, можно было ей навязать оружие, возможно надежное, но не совсем современное. Турция с конца 1990-х годов сама могла финансировать закупку самых современных вооружений. После этого стала возникать ее разногласия с союзниками по концепции перевооружения своей армии.

Прекрасно осознавая геополитическую перспективу, консолидированная политическая элита Турции пытается выбирать другую стратегию развития страны. Теперь уже невозможно надеяться на консолидированную позицию Альянса НАТО в обеспечении своей безопасности. Отдельные союзники, естественно, будут. И стратегические, и ситуационные. Эти взаимоотношения требуют другую концепцию обеспечения национальной безопасности. Если в единых по духу, консолидированных структурах НАТО можно было обеспечить один локальный военный элемент безопасности, в таких взаимоотношениях потребуется сбалансированная структура вооруженных сил, способная действовать самостоятельно, включающие в себе все компоненты вооруженной борьбы в обеспечении безопасности страны.

Ввиду сужающихся источников технологичного вооружения, для этой концепции требуется перестройка экономики, увеличивая удельный вес так называемой «реальной экономики», «реального сектора». Такой подход потребует отход от неолиберальной, монетарной экономической политики, которые последние 50 лет господствуют в западном мире. Сама США, будучи флагманом западной экономики, после кризиса доткомов в 2001-м, после экономической рецессии 2008-го года, стала отходить от жесткой монетарной политики.

Такие перестроения обусловлены определенными социально-экономическими проблемами. Но, послевоенная экономика Запада на этом поднялась и имеет положительный опыт. Сегодня, после определенных экспериментов, у руля экономики Турции стоят более чем компетентные специалисты. Они способны выполнять эту амбициозную программу перестройку экономики. Экономика, наряду с увеличением благосостояния граждан страны, позволит осуществлять новые задачи, поставленные перед вооруженными силами. А это в стратегической перспективе приведет к укрепления безопасности страны, и накопления «запаса безопасности».

Вугар Аббасов, Armiya.az